читать дальше- Не в этом ли счастье? - выдохнул Каору на ухо Кёе, жмурясь и пытаясь прогнать слезы. - Х-хикару теперь с ней... И... милорд тоже счастлив... И мы с тобой будем, правда?
Кёя повел плечом и поправил очки, отворачиваясь от того, что творилось на одном из диванов. Хикару миловался с Харухи, как когда-то со своим близнецом, а Тамаки, светясь абсолютно иначе, чем раньше, декламировал одной из бывших уже клиенток стихи на французском. Клуб рассыпался, развалился. И ничьей вины в этом нет.
Каору вцепился ледяными пальцами Кёе в руку и, давясь слезами, просил сходить с ним в парк:
- Пожалуйста... Мне нужно... А один... Я не могу... совсем один...
Кёя тяжело вздохнул, просто не находя причин отказывать мальчику. Пришлось согласиться. На мгновение в глазах, таких несчастных, наводивших на мысли о брошенных собаках, сверкнуло что-то знакомо-озорное. Сверкнуло - и погасло тотчас же. В сердце заскреблось что-то, напоминавшее одновременно страх и жалость.
В парке Кёя равнодушно смотрел, как Каору голыми руками, дрожа от душащих его слез, раскапывает землю под деревом с раздваивающимся стволом. Видимо, это дерево для близнецов - или просто для Каору - что-то символизировало. На самом деле Кёе было абсолютно все равно. А Каору с лихорадочно сверкающими глазами зачем-то протянул ему испачканную землей коробку и произнес одними губами:
- Открой.
Кёя открыл, просто потому что Каору в какой-то момент напомнил ему Тамаки, когда тот просил открыть раковину жемчужницы. Так же протягивая с трепетом свое сокровище и прося одними губами. В коробке лежали игрушки, открытки, какие-то тетради, но Кёя ими не заинтересовался. Раньше можно было бы продать игрушки на аукционе. Кёя досадливо поджал губы, а Каору, улыбнувшись так, как улыбаются висельники на эшафоте, отошел подальше и начал разбирать вещи. А потом предложил прийти сюда ночью и все сжечь. Кёя равнодушно пожал плечами. Теперь ночью ему не звонят с предложением полюбоваться полной луной или посчитать звезды. Никто не поднимает его звонком в четыре утра, чтобы пригласить на представление, устраиваемое солнцем и облаками. Ночью Кёя спит. Как до появления Тамаки. Возможно, поэтому он снова согласился. А Каору даже немного засветился, и это почему-то порадовало.
В свете костра Каору казался совершенно другим. В глазах, полных слез, отражались языки пламени, и это выглядело жутко в сочетании с неровными тенями, плясавшими на лице. Мальчишка сидел у костра, совсем-совсем близко, и казалось, что и сам он - часть пламени. Он протягивал к костру тонкие руки, изредка отправлял в огонь новую открытку, а губы его безмолвно шевелились. Когда коробка опустела, он поднялся на ноги и посмотрел на Кёю, посмотрел так, что по спине побежали мурашки. И произнес, безумно улыбаясь:
- Ну вот и все. Осталось сжечь последнюю игрушку.
@темы:
слэш/яой,
ouran,
PG