И жалкие крылья мои - крылья вороньего пугалаОн сидит на стуле, маленький и несчастный. Карыч сейчас видит, что он - ну никак не старше Бараша, а ранимый и того больше. Держит в лапах разноцветные лоскуты и улыбается виновато-виновато.
- Я очень рад, - говорит он, - что друзья любят меня таким, какой я есть.
Мне так больно - говорит весь его вид, говорят его грустные глаза и кривящиеся в гримасе сдерживаемого плача губы - что мои друзья не сумели принять меня другим.
На его щеках - пыль и грязь. Он не спал всю ночь, он бродил по дождливому лесу, он уже целую неделю бродит вот так и не может заставить себя заняться чем-нибудь. Отвлечься. Забыть про эти пестрые лоскуты.
- Друг мой крылатый, - и в этом обращении маленькая надежда, маленькая зависть и маленькая боль. - Крылатый... Вы поможете мне?
Что остается Карычу, что он может ответить, когда так смотрят, так говорят, так протягивают нелепые изломанные крылья?
- Друг мой...
Карыч подбирает слова. Ему хочется всего - избавить, помочь, осчастливить, заставить забыть. Он может сделать новые крылья. Или перестать летать, подрезать - как страшно! - и разделить участь придавленного к земле своим горем. Может отдать свои перья - помогут ли?
- Друг мой, - шепчет Лосяш совсем горько, с хрустом переламывает тонкий каркас.
У Карыча не хватает сил смотреть на это. Крылья, маленькая несчастная бабочка сама ломает свои крылья.
Лосяш отдает изорванные, изломанные крылья и шепчет:
- Сожгите.